Г.Л.Тульчинский

1. Остается ли актуальным выделение философской антропологии в отдельное направление гуманитарных исследований и практик? Или это уже отошло на второй план и пора выстраивать всевозможные культурные научно-художественные миксы-практики по поводу новой ситуации человека?

Г.Т.: Человек всегда был и будет в центре философского осмысления – даже

природы и процессов познания.

2. Насколько правомочно порождение разного рода «региональных антропологий» типа – социальная, культурная, историческая, педагогическая, психологическая, политическая, религиозная антропологии и проч.? Или имеет смысл говорить о необходимости целостного помышления о человеке?

Г.Т.: Имеет смысл говорить обо всем, что имеет отношение к человеку. А все эти «региональные антропологии» – выражение накопления специфических знаний, с одной

стороны, а с другой – проявления интереса к антропологии со стороны ряда специальных дисциплин. Это встречное движение. Вот и  получаются всякие антропологии.

3. Можно ли сказать, что в настоящее время мы переживаем становление новой антропологической идентичности? В том смысле, что изменяются не просто привычные формы социальной, национальной, религиозной, расовой идентичности, но меняется в целом идентичность человека, то есть фактически мы говорим о новой онтологии человека.

Г.Т.: Да, переживаем и, даст Бог, переживем. 

Значит ли это, что в этой связи необходимо строить эту новую онтологию?

Г.Т.: Конечно. Одно осмысление биотехнологий чего стоит.

Не станет ли это новым способом умозрительных спекуляций?

Г.Т.: Станет и уже стало. Достаточно почитать Фукуяму, Хабермаса, Тульчинского... Только что понимать под спекуляцией? Я имею в виду именно дискурсивно-концептуальные плетения.

4. Кто из классических авторов является до сих пор нашим современником, на чьи работы необходимо равняться? Или таковых нет и необходимо выстраивать новый неклассический дискурс, поскольку формируется иная онтологическая ситуация человека?

Г.Т.: Классика на то и классика, чтобы иметь «твердые десигнаторы» и иметь возможность преемственности в осмыслении, обеспечивая динамику при сохранении осмысленности. Всегда полезно перечитать и Платона, и Декарта, и Юма, и  Гр. Паламу ... Что – всех  перечислять?

5. Кто из ныне живущих, активно работающих авторов (в России и в мире) наиболее рельефно и глубоко влияет на мировую гуманитарную мысль, особенно по части размышления о новой ситуации человека, с точки зрения формирования новых трендов в мировой антропологии?

Г.Т.: На вскидку... Французские и испанские религиозные философы, поднимается «норвежская волна». О ситуации в России говорить не берусь. Ярких авторов много. Но сама отечественная философия преимущественно вторична и мало оригинальна. Зато повышенно эмоциональна и вечно озабочена «судьбой России». Но и в этом она не оригинальна. Это пережили немцы, поляки, итальянцы. Но намного раньше.

6. Что бы Вы посоветовали нынешнему студенту или аспиранту, который решил заниматься философией человека? С чего ему необходимо начать?

Г.Т.: С самоопределения – зачем это ему/ей? Насколько это ему/ей интересно? Что его/ее интересует на самом деле? Тогда можно заниматься чем угодно, а на самом деле именно – антропологией/персонологией.