Культура как капитал.
Экспертный семинар. Новосибирск. 24 мая 2007 г.
Т.Ткаченко (Агентство "Открытая Сибирь")– Рада приветствовать вас всех на первом экспертном семинаре «Культура как капитал». Многие спрашивали: «Что это такое?». Я попытаюсь рассказать. Мы хотим собираться раз в месяц для того, чтобы говорить о культурной политике. Культурная политика напоминает бога, все в нее верят, но никто ее не видел. В Новосибирске, как и в России культурной политики не существует. Новосибирск, как и Россия не определился, делает ли он ставку на сохранение наследия, на развитие потребительской, коммерческой культуры, на развитие креативности и креативной среды. Я не утверждаю, что мы с вами за несколько месяцев разберемся с этими вопросами. Но раз мы все здесь,  значит все мы более-менее согласны, что культурной политики пока что нет. Существует практика распределения бюджетных средств между учреждениями культуры и отдельными деятелями, что само по себе прекрасно, но недостаточно. Мы с вами здесь не потому, что хотим участвовать в дележке этого пирога, мы, слава богу, состоялись как профессионалы, мы производим тот или иной культурный продукт, давно уже научились зарабатывать самостоятельно. Мы здесь потому, что мы живем в этом городе, мы являемся профессионалами в культуре и культурных индустриях, и, самое главное, мы все планируем здесь остаться, по крайней мере, на какое-то время. А остаться мы хотим в городе, в котором не скучно, в котором интересная и насыщенная афиша, в котором есть культурная среда. И, как не крути, это город, в котором есть культурная политика. Мне кажется, что каждый из тех, кто здесь собрался, достаточно много делает для нее, и является экспертом. Мы здесь для того, чтобы сформировать экспертное сообщество. И мы надеемся, что это сообщество будет собираться здесь каждый месяц. Мы назвали это «Культура как капитал». В ходе семинаров мы предложили бы обсудить некоторые темы, такие как «культура как ресурс развития города», «капитализация города через культуру», «культурные сценарии развития города» и так далее. Но это очень открытая тема, мы все можем предлагать разные темы, мы можем все менять. Мы работаем в форме интеллектуального клуба. Мы открыты для всех желающих, кто не равнодушен к этой тематике. Первая серия этих семинаров завершится в декабре на Втором градостроительном форуме, на котором, я надеюсь, мы сможем организовать отдельную сессию по культурной политике. Сегодняшняя тема звучит зажигательно: «Культура как капитал: введение». Сейчас у нас выступит два застрельщика, после чего будет свободное обсуждение.
Виктория Холодова – А какая задача этого семинара?
А.Шаповалов – Разработать культурную политику.
Виктория Холодова – То есть по итогам нашего семинара в городе должна появиться культурная политика?
С.Смирнов – По крайней мере, она должна появиться в нашей голове. А с этой головой мы пойдем к начальникам.
Т.Ткаченко – Если нет движения сверху, начнем движение снизу. Хочу вам сказать, что начальники отнеслись к этой затее с большим интересом и благосклонностью. Обещали быть, но не пришли. Надеемся, что придут на следующее мероприятие. А уж на Градостроительном форуме никуда не денутся.
Первым докладчиком сегодня будет Сергей Алевтинович Смирнов, директор международной бизнес-школы, доктор философских наук, ответственный редактор гуманитарного альманаха «Человек.RU».
Второй наш докладчик – Андрей Шаповалов, программный директор Агентства «Открытая Сибирь», кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и истории культуры НГПУ. Начинает Сергей Алевтинович.
С.Смирнов – Мы понимали весь риск этого действия, но, тем не менее, решили предложить. Это связано с рядом причин. У меня причина профессиональная. Я последние два года занимаюсь в группе экспертов проблематикой развития города. Так или иначе, начинаешь думать, какие сценарии лежат в основе развития нашего города, что такое наш город, его образ, его метафора. Одна из тем, которая  появилась, - что такое культурный сценарий развития города, что такое культурная политика. Коль скоро в декабре состоится Градостроительный форум, мы решили подготовиться к нему, начав серию экспертных слушаний, сборов. Это место – одно из мест таких сборов, где будет обсуждаться эта тема – культура как ресурс развития территории, культура как капитал. Ответ на вопрос, что с этим делать, такой. Соберем в кулачек все это, и будем делать культурные проекты, если не соберем, ничего делать не будем.
Сегодня первая встреча. Мы решили вас немножко попровоцировать. Мое сегодняшнее выступление ни в коем случае не доклад, это небольшое провокативное вопрошание, размышление вслух. Я попробую набросать ряд проблемных мест с тем, чтобы потом это как-то обсуждать и развертывать. При этом сегодня я не буду приводить примеры, я буду говорить в принципе, что такое культура как капитал.
Необходимо избегать двух крайностей. Я категорический противник отношения к культуре как к набору ценностей, учреждений и заведений. Культура – это не дом культуры и не театр оперы и балета. Это одна крайность. Другая крайность – функциональный подход, культура как набор функций, как способность написать книжку, построить дом, разбить садик-огородик. Для меня это два крайних репера, от которых хочется отстраниться, и найти какое-то другое место. Какое?
Культура – это, прежде всего, культурная практика, практика порождения символов, смыслов и образов. Если происходит некое креативное действие по порождению символов и смыслов, то это событие возможно происходит. В этом смысле, это такая мерцающая точка, сегодня есть, завтра нет. Культуры как застывшей формы быть не может, какие-то артефакты, понятно, сохраняются, как куски застывшей лавы после взрыва вулкана. Это важно, чтобы понимать, что это нечто живое, как живой организм – клетки рождаются и умирают, рождаются и умирают.
В этом смысле на языке территории культуру можно представить как набор пульсирующих точек разной степени привлекательности и интенсивности. Они стягивают к себе людей. В этих точках и происходит феномен, достаточно непредсказуемый и событийный, феномен культурной практики и порождения культурных форм, смыслов, символов, образов, как угодно. Именно встреча креативного действия, который осуществляет актов этого действия, и того, кто «потребляет», точнее приобщается к нему, нуждается в нем, делает это место событийным, пульсирующим. Повторяю, степень пульсации, интенсивности и долготы пульсации зависит от масштаба креатива и степени востребованности в нем. Тогда определяется масштаб события.
Обозначим эти точки пульсации на доске нашего мышления.
Теперь дальше.
Когда Татьяна сказала, что у нас нет культурной политики, я согласен с ней. Потому что культурная политика начинается тогда, когда некто, набравшись больших амбиций, начинает увязывать эти точки и создавать условия для рождения таких точек. То есть пытается выстроить некие культурные сети или магистрали, коммуникации, в результате чего формируется культурная среда. В этом плане такой культурной политики у нас нет.
Итак, обрамим поле креативных точек позицией управленца, который берет на себя ответственность на выстраивание такой культурной политики связывания креативных точек в культурные сети и создания для их порождения условий.
Самое противное, как мне кажется, что порождение этих точек – это действительно чисто креативный процесс. Эти точки, разумеется, могут быть представлены как проекты, но они не тиражируемы, они не воспроизводимы, они строятся на чистом креативе. Это, конечно, не только перформансы художников, это разного рода формы креативности. Они связаны с амбициями конкретного человека. У него есть амбиция создать такую точку. Причем ему даже не важно, получится или не получиться, у него такая амбиция. И теперь очень важное – только если в результате порождения точки произойдет этот взрывчик, будет запущена пульсация, а значит произойдет событие, тогда человек меняется. Когда событийность происходит, тогда происходит факт изменения, а дальше, как получится.
И тогда мы попадаем в очень тяжелую ситуацию. Потому что, когда возникает такая амбиция на порождение такой культурной точки? Это же как-то связано с жизнью человека, это же ему зачем-то надо? Сошлюсь на такого автора как Пьер Бурдье. У него есть такое понятие, как «габитус», или структуры привычек. Мне кажется, что потребность в чем-то начинается тогда, когда она садится на привычку, это то, без чего ты жить не можешь. Может ли человек прожить без того, чтобы создать такую креативную точку? Мне кажется, что это вполне нормальная человеческая задачка. Другое дело, если человеку с детства мешали это делать. Мы с вами знаем, что с детьми происходит в школе, когда у них весь креатив срывают бульдозером.
Итак, эти точки сидят на структурах привычек. В этом смысле задача культурного политика по созданию условий порождения точек пульсации – это содействие формированию структур привычек, структур опривычивания, а значит – стилей и образов жизни. Культура – это как раз та сфера, которая формирует наш образ мысли и образ жизни. Это главная задача культурного политика, а не просто добывание денег на обветшалый дом культуры. Что там будут делать в этом доме культуры?
И в этом одновременно таится наша главная надежда, что у нас много что получится. Нам хочется состояться, мы без этого жить не можем. То есть человеку. Есть у него такая амбиция по жизни – чтобы он как точка запульсировал.
Но теперь дальше. Только при формировании структур привычек, стилей жизни мы и можем говорить уже о культурных институциях, то есть процедурах, механизмах, нормах, которые садятся второй сеткой на эти точки и легитимизируют их, обосновывают. Это институции, которые создают этой культурной сетке долгосрочность и жизнеспособность. Эти институции задают фундамент точкам событийности, без которых (институций точки рождаются и умирают).
И тогда формируется культурная среда. Культурную среду не может спроектировать ни проектировщик, ни Господь бог. В этом плане единственный способ работать – это выстраивать культурные коммуникации и сети. Они принципиально событийны и не иерархированы. Это пространство заранее не спроектируешь, и никакой большой начальник это не охватит, и мы с вами тоже. Культуру, как и всякую большую среду, не спроектируешь. Но ставить себе задачу, входить в сети и их выстраивать, быть в этой сетке узлом и составной частью, возможно.
В этом случае рождается необходимость сознательно вырабатывать свою позицию, то, что называется стратегией и сценарием. То есть, когда формируется достаточно плотный слой культурной среды, тогда можно говорить о назревании культурного сценария как базового варианта развития территории. Теперь обратимся к нашему городу и спросим себя – насколько плотная культурная среда в Новосибирске? Если культурный сценарий – базовый в развитии города, тогда нужно думать про образ города, его бренд, метафору.
Для меня вопрос о том, каков культурный знак у Новосибирска, является открытым до сих пор. Есть две метафоры, но они «хромые».
Одна метафора – это спортсмен, который наглотался анаболиков и идет на рекорд, ему надо бегать быстро, прыгать высоко. Вторая метафора – это такой подросток с длинными ногами, с синяками на ногах, в коротких штанишках, из которых он быстро вырос. Пацан не знает, что делать, но очень многого хочет. Мне кажется, что это очень важно, потому что для любого города важна своя антропология. Мы должны понимать, кто мы. Отсюда можно вытаскивать какие-то интересные проектные идеи.
И последнее. Мне кажется, что вопрос этот назрел, именно по выбору культурного сценария. Потому что наш город переживает серьезный кризис идентичности, как любой промышленный город, который когда-то развивался на внешнем заказе. Сейчас все это ушло, в том числе и внешний заказ имперского оборонного характера, и надо искать собственную идентичность, искать тот сценарий, который вытекает из специфики территории, из специфики тех сообществ, которые на этой территории живут. Мне кажется, с этим можно спорить, но промышленный сценарий ушел, научный сценарий ушел, образование как ресурс под вопросом. А культура, как ни странно, может стать капиталом, который, если все организовать в той идеологии, о которой я говорил, если начнем выстраивать сети, увязывать их, тем самым начнем строить культурную политику.
Татьяна Тайченачева – Вы рассказали, что такое культура, а что такое капитал?
С.Смирнов – Культурная практика, привлекающая ресурсы, создающая вокруг себя многообразие привлекательности, становится средством, капитализирующим территорию, она привлекает разные ресурсы.
Валерий Кламм – А почему при разработке этого цикла семинаров, связанных с культурной политикой, Вы привязываетесь к градостроительному форуму?
С.Смирнов – Это просто один из поводов. Можно привязаться к другому. Если мы договоримся с чем-то другим, можно создать свой форум.
А.Шаповалов – Просто более близкого повода нет.
Лариса Валентиновна Тимяшевская – Сейчас идет разработка стратегии развития Новосибирской области. Там есть целый раздел по культуре.
С.Смирнов – Знаем. Можем тоже обсудить – место культуры в стратегии развития области до 2025 года.
Т.Тайченачева – Я не экономист, поэтому не совсем поняла. Капитализация – это значит, культура как способ заработать, как прибыль получить на культуре?
С.Смирнов – Последний, внешне выраженный в финансах и деньгах – да. Но это только внешнее выражение.
Т.Тайченачева – Если культура многообразна, широка, то все равно, куда бы ни вкладывались, из любого места можно извлечь прибыль.
А.Шаповалов – Но в прибыль в данном случае равняется не деньгам, прибыль равняется пользе. Прибыль – это не только деньги.
Т.Ткаченко – Дадим слово Андрею Шаповалову.
А.Шаповалов – Я тоже говорю для затравки. Выскажу несколько тезисов для обсуждения.
1. Культура не может быть основой стратегии Новосибирска, это не Шеффилд. Он не умирает, и в него никто не вложит гигантские суммы на развитие культуры. Речь должна идти о другом. Стратегия города должна строиться как стратегия мегаполиса, и культура должна занимать в нем достойное место, в числе других приоритетных направлений.
2. Капитал – это существующие ресурсы, применение которых повлечет за собой получение ощутимых прибылей (польз) в будущем. При этом капитал, это не деньги и не средства, а отношения, это желание сделать что-то с ресурсами, чтобы получить прибыль.
3. Как должна пониматься культура. Это, прежде всего, не набор учреждений или персон. Культура – это то, что происходит здесь и сейчас для того, чтобы сделать нашу жизнь комфортней на уровне вторичных потребностей (т.е. культурных запросов). Это, прежде всего, окружение, культурная среда. Я бы говорил о культуре в смысле капитала, как об определенном сервисе, креативной экономике и креативном классе, на котором она базируется. Это не просто деятели культуры и их организации, как это обычно принято учитывать. Это то, что создает рыночный продукт, используя механизмы креатива (из головы), работает в сферах, которые принято считать культурными и креативными и использует в работе представителей креативного класса. Это кроме самой культуры – высшее образование, это индустрия дизайна и проектирования (в различных сферах), мода, фото, компьютерный бизнес, индустрия досуга, индустрия ночных развлечений, не исключено, что к этому примыкает ресторанный бизнес.
4. Чтобы сделать культуру капиталом необходимо понимать, какую прибыль /пользу мы хотим получить. Для этого в свою очередь нужно шире смотреть на весь город и то куда он идет, какие ресурсы и какие проблемы имеет, что хочет получить в будущем.
5. Прежде всего, потому, что у нашего города есть только один настоящий ресурс и только одна проблема, которую нужно решать, но, решив которую, мы вплотную приблизимся к решению остальных проблем. Будет и рост ВВП, и повышение благосостояния. Речь идет о людях.
Если смотреть на Новосибирск не замыленным гордостью и предубеждениями взглядом, – это просто исторически сложившийся вокруг моста перекресток, на котором собрались люди, которые что-то делают вместе, от этого возникает экономика и культура этого места. Место оказалось достаточно хорошим, чтобы людей было много и выхлопа от их деятельности достаточно. Все остальное – это культурный и экономический нанос советского. Советский период кончился, и город вернулся к экономической парадигме перекрестка. Это нормально, этого не нужно бояться. Задача такого города, чтобы людей было больше, их деятельность по взаимодействию друг с другом и окружающим миром была активной, и от этого городу будет хорошо и соответственно людям тоже.
Здесь главная проблема. Люди эти в основном временщики – транзитники. Они могут здесь оставаться по нескольким причинам: некуда уехать, нет воли уехать, выгодно здесь жить (пока), им здесь нравится жить. Так вот этих людей, которым здесь жить нравится, становится все меньше – вопрос почему. Сейчас в городе с экономикой все хорошо. Есть и работа и зарплаты и условия жизни не хуже, чем везде, есть даже количественный рост, но не хватает среды и амбиции. Это как раз то, что может сделать для этого города развитие культуры. Но, чтобы развивать культуру, как важный фактор стратегии города, нужно отдавать себе отчет, что главное не только количество людей, а их качество. Так вот как раз с качеством большие проблемы.
По моему, очевидно, что происходит весьма неприятный процесс – успешные и хорошо образованные люди уезжают из Новосибирска. Сюда приезжает много молодежи из разных мест, они здесь учатся, чего–то добиваются и уезжают. На их место приезжают другие. Но это не то. Нужно, чтобы наиболее успешные оставались. Ричард Флорида прекрасно описал, в своей книге «Креативный класс», что нужно для того, чтобы люди оставались. Для этого нужно, чтобы была среда, их устраивающая. И эта среда – то, что я понимаю под культурой. Если город не будет заботиться об этой среде, ничего не будет.
Отцы города и стратеги из Института экономики как мантры твердят – Технопарк и нанотехнологии. Но кто будет работать в технопарке и развивать нанотехнологии, когда здесь скучно и неинтересно жить? Нельзя забывать, что работа – это не вся жизнь, и многообразие этой жизни, как это ни странно, придает именно культура.
И здесь начинаются проблемы.
Первая проблема – проблема понимания. Никто не смотрит на людей как на ресурс. Для всех ресурс – это недвижимость, «бабки» и пр. Люди – ничто. Тем более никто не понимает, что чтобы сохранять этот ресурс в него нужно вкладываться, и вклады – это не только зарплата и здравоохранение, это и культура. Тем более никто не рассматривает креативный класс как самостоятельный мощный ресурс и не заботится о нем.
Вторая проблема – существующая государственная культполитика. Она как ни странно это звучит – есть. Никто ее специально не формулировал. В советское время она сложилась, а сейчас продолжается по инерции. В чем ее смысл. Это протекционистская модель. Государство имеет огромное количество госкультуры, понимаемой как здания. учреждения, отдельные творцы и мероприятия. И все эту культуру оно поддерживает, даже иногда думает, что развивает. Для этого оно вкладывает в нее деньги. Их немного, но зато дают всем. Всем не хватает, от этого все плохо.
Но, давая деньги на культуру, государство рассчитывает, что она должна приносить пользу. Пользы видит только две. Во-первых, культурный досуг, выраженный в формуле – «культура поет и пляшет» – это как раз дни города, всевозможные конкурсы самодеятельности и т.д. Она как бы транслирует духовность в массы. Во-вторых, это воспитательно-педагогическая польза. Поскольку, что воспитывать, государство тоже не очень представляет, эта политика выливается в трансляцию формулы «православие, самодержавие, народность».
 Основная беда такой культполитики, что государство в упор не видит негосударственный сектор культуры, не замечает пользы от инновационной/альтернативной культуры и культурных индустрий. Вместо этого государство всеми силами старается поддержать, свое, государственное и ведет себя как собака на сене.
Третья проблема. Государство, финансируя свою культуру, стремится всеми силами управлять ею. От этого кто-то там планирует, какой фестиваль городу нужен, какие гастроли нужно организовать и финансировать. На выходе мы видим, что госсектор в культуре страшно замкнут, направлен на воспроизводство себя самого, и от него за версту разит «мертвечиной». К ней примыкает проблема распределения государственных средств – это процесс совершенно закрытый. Туда нет входа «не своим».
Четвертая проблема. Отсутствие у государства представлений, и желания представлять, что и как нужно развивать. Такое ощущение, что государству на всех его уровнях нет дела до изменения культурной политики. Именно поэтому государство поставило учреждения в условия, когда тем нет смысла зарабатывать и самим суетиться, все равно все деньги опять уйдут в государство, и пользы никакой. Над учреждениями повесили системы казначейства и сейчас пытаются понять, как бы получше выйти из ситуации. Это все застопорило.
Пятая проблема – уже у учреждений и деятелей. Они так плохо финансируются, что большая их часть делает только то, на что дают, и от этого госкультура зависима от отдельных личностей, которые руководят учреждениями. Повезло учреждению – у нее оказался хороший руководитель, он сам творец и менеджер, от этого есть процветание и деятельность, не повезло, и таких примеров больше, – руководитель никто, и деятельности никакой.
Шестая проблема - она уже не в государстве, а в людях. Они почему-то считают, что государство им должно что-то. Так, каждый художник хочет иметь мастерскую, желательно бесплатно. Каждый выпускник театрального института хочет прийти в гостеатр и т.д. Это глубокое заблуждение. Государство как раз в этом случае ничего никому не должно. И создание культуры – это дело самих деятелей культуры. Не нужно уповать только на государство. Другое дело, что государство должно создавать условия. Льготы, налоги и прочее, у него есть механизмы. Но люди должны изменить иждевенческое отношение к государству, перестать ждать от него подачек.
Седьмая проблема профессионалов. Существует три рыночных сегмента, выделяемых по цели. Первый сегмент: цель – творчество, аудитория – сам творец. Второй сегмент: цель – признание, аудитория – профессионалы и понимающие (собственный класс). Третий сегмент: цель – рынок, аудитория – массовая. В умах и действиях существует ориентация на первый сегмент. Все хотят быть творцами, все гордятся творцами, на остальные сегменты у нас принять смотреть свысока. А нужно давать развиваться третьему, но целево работать со вторым. Мы все - это второй сегмент, это как раз ядро креативного класса, и именно его нужно всеми силами развивать.
Восьмая проблема - проблема бизнеса. Большая часть культурных индустрий не так быстро оборачивается как другие индустрии, и никто не хочет и не будет туда вкладывать деньги самостоятельно. Другое дело, что есть в культуре высокодоходные секторы, и туда уже идут деньги (кино, издательство). Есть проблема рынков, и есть проблема господдержки недоходных, и умение встраивать не очень быстро оборачиваемые сегменты культурной экономики в смежные индустрии (туризм, реклама, IT и т.д.).
Девятая проблема строительства и планирования – это проблема города. Вся культура сконцентрирована на 10 кварталах. Никто не хочет нести ее в другие места. Никто не стремится при застройке вкладываться в культурную инфраструктуру. А именно там дешевле и именно там можно реализовывать такие проекты как центр современного искусства и т,д. Даже государство с его убогой мозговой деятельностью понимает, что любой культурный центр на Затулинке, где не будут в результате ширяются, – это благо, прежде всего для государства.
Десятая проблема сообщества – его просто нет. Нет экспертного сообщества, нет культурной тусовки, нет уличной культуры и нет стремления создавать бизнес из культуры, делать культурный продукт и продавать ее.
Это, конечно, далеко не все проблемы, а лишь те, которые лежат на поверхности.
Теперь, что делать, не по пунктам проблем, а вообще. Нужно понять, а в чем собственно капитал культуры?
Чтобы понимать, какой капитал представляет наша культура нужно посмотреть на 2 вещи:
· каковы потребности в культуре у города и насколько развиты индустрии, связанные с культурой.
· что она из себя представляет (провести ревизию), просто посмотреть, что мы имеем на сегодня и оценить реальное положение каждого сектора внутри культуры и наметить точки роста.
Очень коротко выделю потребности не культуры, а города, на мой взгляд. Это требует обсуждения и анализа.
1. Увеличить креативный класс: сейчас его 15-20%, необходимо минимум 30%.
2. Оживить городскую жизнь в целом.
3. Преобразить лицо города.
4. Создать новый PR города (имидж).
5. Наполнить культурой периферию.
6. Развивать туристическую сферу.
7. Наполнить незанятые ниши в досуговой сфере.
8. Поддерживать госкультуру и провести реформу.
Развитые индустрии, на которые необходимо обращать внимание:
1. Компьютерный бизнес, с ним связан дизайн
2. Рекламный бизнес
3. Индустрия туризма, самая важная. Внутренний туризм, фестивальный туризм вернуть с Алтая, главное – бизнес-туризм. Необходимо меню для него.
Два важных параметра, по которым нужно вести разговор, когда проводим мэпинг и ревизию. Во-первых, искать узнаваемые бренды – их нужно развивать (они же люди, которых нужно продвигать), те организации, которые могут стать успешными или в них есть значительная потребность в городе (прежде всего с т.з. развития индустрии и потребителя), также те, которые связаны с растущими смежными индустриями. Это точки роста.
Кроме того, новые культурные места, какими они должны быть. Может, стоит проектировать новый дом культуры? В любом случае, если мы хотим, что-то предлагать, мы должны иметь конкретные проекты, а не только идеи, что должна сделать власть и что может сделать бизнес.
Но проекты – это вторично, главное наметить вектор – в какую сторону идти? Именно на этом строится культполитика.
Элла Хамзинична Давлетшина – Не соглашусь с некоторым утверждениями выступающего. Люди, которые стояли у истоков этого города, железнодорожные деятели числили себя как культурных людей, они делали школы, в которых были отапливаемые туалеты и так далее, они следовали модели, что в этом месте будет город культурный. И я была бы рада, если бы мы вернулись к этой модели развития города. Второе. Те люди, которые сейчас хотят строить мультимодальный комплекс или еще что-то, не все их них хотят создавать культурную среду. Когда у них в голове повернется, вот тогда… И вопрос я хотела бы задать. Где в этих моделях капитализации деньги? Где деньги взять? Где в Новосибирске деньги на культуру? Их нет. Я убеждена, что если будут деньги… Но денег нет.
А.Шаповалов – По поводу первого утверждения. Люди были хорошие, хотели много чего создать, но дело в том, что мы прошли тот этап, когда в Сибирь ехали идеалисты. Временщики-идеалисты уже уехали или умерли. Сейчас пришли другие времена. К сожалению, ситуация с городом, сценариями его развития вернулась к началу 20 века – торговый город на перекрестке путей, а люди, которые хотели, могли и так относились к городу, не вернулись. Они изменились. Мы получил самое худшее, а лучшего, к сожалению, нет.
Теперь, где деньги? Не нужно думать, что государство вам что-то должно. Денег в городе много. Все деятели искусства спрашивают: «Почему я такой умный, я так много делаю, а денег нет?». Я покажу вам, как работает рынок. Я уже говорил, что на культурном рынке действуют три группы, три сегмента. Первый сегмент – творцы, люди, основная цель жизни которых – творчество, которые творят исключительно для себя. Например, я знаю очень хорошего нашего художника – Виктора Бухарова. Никогда не видел его выставок. Очень хороший художник. Творит для себя.
Т.Ткаченко – Остальных в творцы не записываешь?
А.Шаповалов – Речь идет не о творчестве и творцах. Вопрос был о деньгах. Деньги на рынке. Возьмите их там. Но многие творцы хотят творить не для кого-то, а для себя, чтобы понимать – я сотворил это. Денег у них от этого никогда не будет. А они все время говорят, что государство им должно. Вот художники так себя ведут. Они говорят: «Государство хочет нас лишить мастерских, оно должно нам мастерские». Но есть дизайнеры, которые тоже хотят мастерские, но им не досталось при раздаче когда-то. Придут писатели, которые тоже хотят кабинеты… У государства на всех не хватит. Итак, у творцов денег никогда не будет.
Есть вторая группа – деятельные творцы, которые составляют основу креативного класса. Названия групп я придумал для себя, их можно назвать как-нибудь по-другому. Это люди, которые работают ради признания, им очень важно, чтобы у них было общественное признание. Их целевая группа – такие как они, это мы с вами, это люди, которые могут оценить культурный продукт, потребить его, купить его. Здесь есть возможность заработать кое-какие деньги при одном условии: целевая группа – креативный класс – он гигантский. Чем больше креативный класс, тем больше возможностей заработать, потому что есть много людей, которые разделяют ценности и которые готовы потребить.
И, наконец, третий сегмент. Можно назвать его индустрия. Индустрия работает для массовой публики. Там, где индустрия производит культурный продукт… Это может быть что угодно – самое позорное шоу, плохая выставка, в этом может быть много хорошего, много плохого. Но это то, что произведено для того, чтобы продать. Это настоящий рынок. Это люди, которые считают, применяют маркетинговые модели, они понимают, что людям нужно вот это. Люди любят Диму Билана. Хорошо, мы создаем для них Диму Билана, и продаем им Диму Билана. Вот здесь денег очень много. Но каждому культурному человеку, который вообще-то занимается культурой, очень твердо нужно понимать, где он и с кем он. Если его задача делать деньги, то не надо, Элла Хамзинична, делать документальное кино, надо делать кино, которое продается – делать блокбастеры, еще что-то. Если вы хотите быть просто творцом, тогда просто не надо заговаривать о деньгах. Но если вы хотите делать творчество, получать признание и зарабатывать деньги, вы все должны работать над тем, чтобы таких как вы было больше, чтобы круг ваших почитателей и потребителей ширился, и тогда у вас будут деньги. И, кстати, эти деньги дают синергию, потому что, если такие люди как вы будут давать деньги вам, вы будете потреблять их продукт, и от этого денег будет все больше и больше в вашей среде.
Деньги надо заработать, вам их никто не даст.
Э.Х.Давлетшина – Уточню свой вопрос. Речь шла не о том, как культурным деятелям находит деньги на свои проекты. Я имела в виду, где деньги для культурной политики. Кто и как сформирует вот эту массу, проектное мышление, при котором какой-то проект, городской или областной, связанный с культурной политикой, задействует все необходимые составляющие – и творца, и деятеля, и индустрию. Потому что, говоря о культурной политике, надо говорить о системном подходе, о том, кто и как вдохнет жизнь в эту мертвую среду. Я убеждена, что на самом деле нужны надменеджеры, надкультурные деятели, которые задействую всю эту среду так, как надо. И тогда все будет нормально. Пусть отсюда приезжают, сюда приезжают, останется схема…
С.Смирнов – С Ваших слов видно, что Вы ищете готового субъекта. Его нет. Придется выстраивать этого коллективного менеджера. Это же коллективное руководство, оно не может быть локализовано в мэрии, в нас с вами. Вот если мы с вами начнем потихоньку выстраивать сети, мы и будем представлять из себя коллективную волю, которая и будет этим самым культурным менеджером. Его нет, но он рождается по мере договоренностей, актуальной востребованности, чего хочется. Если мы с вами договариваемся делать культурный проект, мы его делаем и становимся субъектами. И это ответ на вопрос про деньги. Их нет и быть не может. Поэт пишет стихи не ради денег. Его главная задача – качественно писать, а деньги придут. По-другому культура не живет.
Т.Тайченачева – Мне лично участвовать в серии семинаров, целью которых является участие в градостроительном форуме в декабре, как-то не интересно, не интересно собираться ради того, чтобы потом выставить что-то на градостроительном форуме, хотя можно. Я хочу поставить вопрос более жестко. Давайте обсудим такой вопрос – каким мы хотим видеть Новосибирск и что для этого нужно сделать? Будет ли культура как капитал, будет ли что-то другое… Здесь сидят люди из разных сфер, давайте поговорим об этом. Возможно, Новосибирск будет культурным, возможно торговым, возможно промышленным городом. Давайте обсудим вот это. И вынесем это, если у нас что-то получится, на градостроительный форум. Или обязательно обсуждать с точки зрения культуры? Возможно, культура и будет этим, я не загадываю, но может быть? Мы здесь, в основном, творческие люди, креативщики, те самые, которые двигают, толкают, зажигают. Давайте, каждый выступит и нарисует, каким он видит Новосибирск. Чтобы он не был перекрестком, который не нравится.
И последнее. У нас в Новосибирске есть институт СНИИГиМС, где работают геологи, геофизики. Это один из самых сильных институтов, которые сохранились в России. У меня там работают знакомые люди. Так вот у нас на севере Новосибирской области большие залежи нефти и газа.
Т.Ткаченко – Конечно, этот город-сад, как жить в Новосибирске, каким мы его хотим видеть, вот эти сценарии – это замечательные вещи. Безусловно, с какой-то поэтической точки зрения это и есть то, чем мы собираемся заниматься на протяжении ближайшего полугода. В этом смысле трудно возразить. Но мне кажется, что нефть и газ, которые есть у Новосибирской области, и которые давно пора разрабатывать, не находятся в пределах нашей компетенции. Это не то, по поводу чего мы можем что-то внятное посоветовать.
Так получилось, что оба наших докладчика нарисовали довольно мрачную картину. Но вообще-то Новосибирск не производит впечатление депрессивного города и не является депрессивным районом. В этом смысле история, которую мы здесь обсуждаем, это не печальная история, это не история, как спасти наш город.
Наталья Баранова – Я думаю, что нужно обсуждать, каким мы хотим видеть наш город и что мы можем для этого сделать. Не очень понятно, почему надо привязываться к градостроительному форуму. Все, что мы хотим сделать, относится не только к строительству. К тому же, мне кажется, что нельзя рассматривать свои предложения, загадывая только на полгода вперед, потому что такие большие вещи не могут быть обсуждаемы за полгода. Может быть кто-нибудь знает, что сейчас на «Полит.ру» активно обсуждается семинар на Змеенке. Там только говорили не о культурной политике, а об экономических вопросах. Собирались тоже около 20 человек из Питера и Москвы. Это было начало 1980-х годов, конец «застоя». Тогда они не знали, кто может быть заказчиком. Организаторами там Гайдар, Чубайс, ныне всем известные. Если они и говорили, кто может быть у них заказчик, то они думали об обновленном ЦК КПСС. Мне кажется, что и здесь можно не загадывать о заказчиках, может быть, это будет обновленное правительство, областная администрация. Кто-то, может, станет Чубайсом и Гайдаром.
Это вот мои основные посылы. Думать больше чем на полгода вперед. И обсуждать, что конкретно мы можем сделать. Потому что сценариев может быть несколько, нужно думать еще про возможные сочетания разных сценариев.
Т.Ткаченко – Я все-таки предлагаю считать пресловутый градостроительный форум исключительно инфоповодом, как говорят в журналистике. Я хочу напомнить, что мы прослушали два выступления. Одно из них сводится к тому, что культура как капитал представляет из себя сеть творцов и институтов или проектов и институтов, вокруг которых выстраиваются коммуникации и стратегии. Смысл другого выступления в том, что культура – это сервис, создающий удобную для проживания среду. Предлагаю вернуться к этому и поговорить об этом.
Игорь Мизгирев – Во-первых, хотел бы защитить градостроительный форум. Градостроительство – это не только архитектура, это и качество жизни, а культура, как минимум, один из трех китов качества жизни. Во-вторых, мне кажется, что основная цель – это находить какие-то инструменты. У меня один знакомый уезжает в Сингапур, и у него в программе сплошные встречи, с ассоциацией отелей, с ассоциацией ресторанов и так далее. Исключительно, ассоциации. У нас в стране не ассоциаций. Даже если ее создают, она все равно превращается в формальную структуру. Если использовать нашу встречу как повод для нахождения каких-либо инструментов… На спорт, как минимум, тратиться 100 миллионов не из государственного бюджета в Новосибирске. Значит, деньги есть, люди умеют их находить, умеют лоббировать, влиять. Еще один момент. У нас сейчас хорошо развиваются агентства, которые умеют многое делать и развивать, не прося ничего у государства, у власти. Надо использовать эти возможности, тогда у нас будет какая-то площадка, какие-то инструменты.
Константин Скотников – Я согласен с тем, что сказал Андрей Шаповалов. У нас большие проблемы с культурой, особенно со второй группой – деятельными творцами. У нас, действительно, есть творцы-одиночки, типа Виктора Семеновича Бухарова. Индустрия есть «попсовая».
Т.Ткаченко – И не «попсовая» есть. Вот сидит Казаринов, вот Давлетшина Элла Хамзинична, вон Виктория Холодова, Валерий Кламм. Чем тебе не индустрия?
Алексей Казаринов – Есть такая проблема, с моей точки зрения. Я знаю присутствующих здесь процентов на 60. Проблема в том, что ваш творческий продукт – антигосударственен. Изначально, это гражданский полезный труд, но он является антигосударственным. Никакое государство вас поддерживать не будет, никакой капиталист, потому что все, что создаем мы, подрывает основы государства, то есть влияние пропаганды удержания. В любом культурном продукте это изначально убивается. У кого вы хотите просить деньги? У тюремщика, который вас же и посадил?
С.Смирнов – Абсолютно согласен с Вами.
Э.Х.Давлетшина – Вопрос о деньгах – это очень важный вопрос, который должен быть указан в культурной политике.
А.Казаринов – Согласен с Андреем Шаповаловым. Вторая группа – креативный класс, который сам создает и себе продает, все счастливы.
А.Шаповалов – Наверное, я не смог точно донести свою мысль. Я считаю, что единственный возможный способ развивать культуру… Культура должна стать важнейшим компонентом стратегии развития Новосибирской области, она должна восприниматься как очень важный компонент, потому что без нее все остальное не выживет. Людей не будет. Основа современной экономики сейчас, если смотреть не на Россию, – это креативный бизнес и подпирающий его креативный класс. Этот креативный класс в Новосибирске сейчас находится на очень высоком уровне. По официальной статистике от 15 до 20 % людей в Новосибирске, которых мы можем отнести к креативному классу. И наша основная задача – увеличивать это количество. Если мы доведем численность креативного класса до 30 % населения города, то город будет процветать с точки зрения культуры. Сейчас в Новосибирске жить не скучно, в принципе, культура в Новосибирске есть, она бьется, ее даже много. Знаете, в чем проблема? В том, что она вся находится на 10 квадратных кварталах, делается очень узкой группой людей.
Я бы не хотел идти по тупиковому, с моей точки зрения, пути, который сейчас предлагается – какой мы город хотим видеть? Да все мы хотим видеть одинаково прекрасный город с культурной жизнью, с отличной архитектурой, с распрекрасными дорогами, с веселыми, улыбающимися людьми. Дело не в этом. Давайте лучше пойдем по другому сценарию. Давайте попробуем понять, какую культуру мы сейчас имеем? Сделаем мейпинг, который любят делать англичане, которые начинали с этого. Давайте возьмем и перепишем в столбик, а какая у нас есть культура. Выделим там важные точки роста – вот здесь она может вырасти, а здесь не может. Давайте посмотрим, что у нас есть брендовое, что может привлечь к культуре деньги. А что можно сделать брендовым и привлечь к культуре деньги не из государства, а из бизнеса. Давайте посмотрим, какие индустрии работают параллельно. Давайте посмотрим, почему у нас не работает туризм. Между прочим, у нас огромный въездной поток в город, но нет туризма, и нет культуры, которая бы обслуживала этот туризм, потому что мы не обращаем внимания, мы не считаем приезжающих в город туристами. «Приехали сюда как бизнес-посетители, это не туристы, до свидания, мы с вами не работаем». Это неправильно. Давайте посмотрим на индустрию рекламы, которая у нас растет темпами, опережающими все остальные города страны. Давайте посмотрим на IT-индустрию, которая крайне нуждается в креативном классе. Давайте попробуем посмотреть, что у нас есть, а что нужно развивать. Культурная политика – это не некое одеяло, которое накроет все, культурная политика – это направление, куда нужно идти.
Л.В.Тимяшевская – А как влиять на культурную политику, когда мы говорим о градостроительных проблемах, о проблемах развития города? Как влиять, когда этим занимается кучка людей, не допускающим к процессу никого.
Т.Ткаченко – Лариса Валентиновна, мы с Вами несколько месяцев назад были на событии, которое в череде других событий повлияло на очень серьезное градостроительное решение. Я имею в виду обсуждение строительства бизнес-центра за Оперным в программе «Умная среда» проекта «Кухня». А как с Технопарком происходит? Влиять можно, создавая общественное мнение, экспертное мнение, больше ничего не поделаешь.
Андрей Замащиков – Я категорически не согласен с выступающими. На мой взгляд, культура – никакой не сервис, или не только сервис, это в минимальной степени присутствует в культуре. Культура – это никакая не институция, не сообщество творцов, не сети. Это вторичная позиция. Культура – это стержневая категория, вокруг которой крутиться и культурный сервис, и создаются сети. Но, прежде всего, это философия, которая направляет любые другие компоненты деятельности. Нельзя сказать, что культура – это важная составная часть какой-то стратегии. Это не составная часть. Это идеология, опираясь на которую можно грамотно выстроить стратегию города. Если держать в голове культуру именно с этой точки зрения, то меняется принципиально политика, меняется отношение администрации к вопросам культуры.
К.Скотников – Это означает, что культура – это либо вера, либо любовь, либо надежда.
А.Замащиков – Это философия и идеология. Смотрите, если культура лежит как базис в основе деятельности, любой вопрос рассматривается с точки зрения культуры, не только театра или сети творцов, тогда возникает расстановка приоритетов. На первый план выходит привлечение творцов для возникновения идей. Это уже не просто дополнительная позиция, а, можно сказать, основная.
Иван Мазуренко – Тогда надо выбрать такого правителя от культуры.
Т.Ткаченко – Был уже Гамсахурдия. Мы знаем, чем это кончилось. Конечно, трудно спорить с тем, что культура – это то, что создает и санкционирует ценности. Непонятно только, как с этим жить.
Михаил Моисеев – Я бы сразу хотел определиться. Мы обсуждаем все-таки не культуру как основу, как базис, не то, что Пушкин остался в истории больше, чем очень многие люди его времени. На это мы не можем мгновенно влиять. Это есть, это создается, но это очень опосредованно, очень косвенно. Мы говорим о культуре как о некоей деятельной активности, будь то художники, будь то предприниматели. Еще об одной культуре, на мой взгляд, надо говорить меньше всего. Это о культуре, которая поддерживается государством. Это все-таки проблема государства, либо наша проблема как избирателей. Это выборы. Не нравиться нам власти, то, как они занимаются культурой, мы можем там с ними разобраться, через общественное влияние, через выборы, через что-то еще. Мне кажется, что в большей степени нужно говорить о культуре ассоциативной, той культуре, которую государство не поддерживает, которая существует самостоятельно и которая влияет на создание гражданского общества. Она действительно никогда не будет за государство, она всегда будет против.
Еще хотел бы вернуться к тому, что говорил Сергей Алевтинович Смирнов и сегодня, и на прошлых выступлениях. Мне все время не хватает одного. При этом я не говорю, что надо сделать Сергею Алевтиновичу сегодня, это скорее наша общая задача. Если мы говорим о культуре как о капитале, то нам нужно продумать, как это будет работать, какие механизмы, какие акции, действия, институты, сообщества. Как они будут работать, чтобы в результате этого был эффект, была польза, были деньги, чтобы они возвращались к этим институтам. Создавая такие проекты, меняя общество… Каким мы хотим видеть Новосибирск – это вопрос, который стоит за любыми такими разговорами. Мне кажется, нужно говорит немножко уже и конкретнее.
Еще одно, важное для меня. Мы говорим: «Новосибирск – столица Сибири». А давайте уберем это, и скажем: «Новосибирск – это ничего особого, город с таким количеством населения». Давайте уберем мифы. То, что он не депрессивный, а динамичный, люди со стороны говорят. Просто не хотелось бы жить в мифах.
И последнее. Я знаю людей, поживших в Европе, которые говорят, что в Новосибирске бедная культурная жизнь. Но на самом деле она есть, только на нее порой очень трудно указать. Есть «Сибальтера», есть «Золотая капитель», «Живая вода» и так далее. Один знакомый дедушка, питерец, блокадник, который остался здесь после войны, сказал, что если бы он остался в Ленинграде, он бы не смог сейчас ходить на те концерты, на которые он ходит здесь. Не смог, потому что там они существенно дороже.
То есть, во-первых, что-то уже есть, на что нужно просто указать, а во-вторых, если заниматься культурой, то той, которая существует самостоятельно и не просит у государства.
Валерий Кламм – Есть такая организация – Ассоциация менеджеров культуры. Когда я спросил Ирину Щербакову, одного из руководителей этой организации, спустя полгода после ее назначения, что они там делают, она ответила, что они собираются и спорят, что такое менеджер культуры и не могут договориться. У меня такое пожелание, чтобы мы поскорее проехали этот теоретический этап, этап введения и перешли на язык политики, капитала, менеджмента культурных проектов.
Татьяна Иваненко – Я бы хотела выступить с предложением – не противопоставлять так жестко культуру и государство. Объясню почему. Мне как архитектору известны некоторые прецеденты, когда культурные проекты являлись последней соломенкой, за которую хватались мэры крупных городов. Хрестоматийный пример – это Барселона. Барселона была наказанным городов период Франко, потому что выступала против него. Ее не финансировали, там не было дорог, не было светофоров, не было ничего. После перемены власти в стране и в городе, новый мэр пришел к власти на лозунгах обновления города по культурным сценариям. Была принята идеология «Барселона – город конгрессов». После Барселоны такой город как Бильбао, которым был захолустьем, избрали ту же стратегию, привлекли современных архитекторов, построили центр современного искусства, и туда повалили туристы.
А.Шаповалов – Я отвечу на это. Я ненавижу все эти примеры – Барселону, Манчестер и так далее, потому что эти примеры не подходят для нашего города по двум простым причинам. Все эти города нуждались в реанимации, они умирали. Новосибирск – не умирает, он буде очень долго жить, даже если культура здесь загнется. Нас реанимировать не надо. И нам никто не даст таких денег, потому что мы не умираем. Люди уезжают, но город не умирает. Во-вторых, там нет протекционистской политики, которая есть у нас. Мы с вами, к сожалению, не в Испании и не в Англии, мы должны иметь дело с тем, что мы имеем. У нас климат плохой, у нас не будет такого туристического потока как в Барселоне. У нас не умирает промышленность.
С.Смирнов – Не соглашусь. Идет диверсификация, в пустующих помещениях открывают супермаркеты. Кризис очевидный, кризис идентичности. Поэтому и надо искать другой сценарий развития. Барселона тут не причем, но ситуация та же, типичная.
Т.Иваненко – Катастрофа не просматривается на три шага вперед, вроде как все красиво и хорошо. Но смотрите. Вы сами говорили, что есть государственная культура, где сидят какие-то дяди и играют в странную игру. Они что-то там финансируют и делают вид, что все это так и живет. Вот вопрос от Ларисы Валентиновны. Есть люди, которые сидят в мэрии и как бы занимаются градостроительным развитием города. А вот завтра и послезавтра эти люди осознают, что они этим городом не «рулят». Город строит бизнес. Чтобы там господин Арбатский не рисовал на генпланах, строить будут то, что построят господа из «РосЕвроДевелопмента» и другие. Получается, что и у властей город тоже уплывает из рук. И через несколько лет они это вдруг ощутят. Не хотелось бы сводит культурное пространство к сервисному пространству, людям, которые обслуживают сами себя, развлекают, одевают.
А.Шаповалов – Но тем самым и строят этот город. Не нужно это забывать.
Л.В.Тимяшевская – Мне интересно, Вы как воспринимаете? Город должен развиваться стихийно, или должна быть градостроительная государственная политика?
А.Шаповалов – Политика должна быть. Я почему говорю, что ненавижу эти примеры. Потому что я реалист, смотрю на вещи реально. Я хочу работать с реальными вещами, которые можно делать моими руками. Я не одеваю розовые очки и не говорю: «Давайте придумаем себе Барселону». Никто нам Барселону не сделает, потому что у нас с вами другая ситуация. Я призываю все вас анализировать ситуацию, в которой мы есть, анализировать потребности, которые есть у нашего города, анализировать наши возможности и работать только с ними. Пусть перед глазами, где-то там у нас будут далекие красивые примеры, но наше правительство это для нас не сделает. Я тоже хотел бы, чтобы была градостроительная политика, и я готов как-то вкладываться и как-то влиять на это. Но скажите честно. Все мы здесь эксперты, у нас есть собственное мнение. Кому-нибудь во власти наше мнение нужно? Нет. Зная, что власти наше мнение не нужно, я предлагаю предложить наши идеи общественному мнению, обществу, и вместе с ним пытаться предлагать власти. Когда-то власть все равно поймет, что это общественное мнение есть.
Т.Ткаченко – Существует практическое поле. Это поле, в котором мы все живем. Кто-то пишет картины, кто-то производит дискуссии, концерты и так далее. Мне кажется, что это часть истории, которую не интересно обсуждать. Мы все знаем, как в этой ситуации выживать и жить. В этой части я бы согласилась с Татьяной, которая говорит, что все мы здесь замечательные креативные ребята, которые знают, как нарисовать, как написать, как продать. А вот вторая часть выступления Андрея наполняет нас оптимизмом.
И.Мизгирев – Еще один аспект, почему в Новосибирске лучше, чем в маленьких городках. Потому что уровень доходов здесь выше, а культура все равно нацелена на потребителя. Если потребитель нищий, то вот государственная культура за бесплатно, если средний класс растет, то развивается другая культура. И еще мне кажется, что культурные индустрии, которые англичане всем навязывают, это некая мистификация.
С.Смирнов – Есть культурные индустрии, они работают.
А.Замащиков – А о чем мы сегодня говорим, о культурных индустриях? Мне кажется, что, прежде всего, надо говорить о том, что надо организовать прорыв Новосибирска, а не о том, что надо спасать Новосибирск с помощью каких-то культурных проектов.
С.Смирнов – Не надо спасать. Надо найти адекватные стратегические действия для дальнейшего развития города. Адекватные нашей ситуации.
Т.Тайченачева – То есть надо оценить ситуацию.
С.Смирнов – Конечно, но это будет наша оценка. А индустрии – это отдельная тема. Ее надо отдельно обсуждать. Не все сразу.
А.Замащиков – Поэтому я и выступал. Может, не поняли, что я хотел сказать. Культурные проекты – это частный вопрос. Надо как-то уплотнять культурные площадки, развивать культурные события, но это все частные вопросы. Пока не будет понята стержневая конструкция, организована, выстроена…
С.Смирнов – Но стержень надо обсуждать в проектном залоге, а не вообще, не абстрактно. Это же не философский семинар. Или надо договориться, что это философский семинар.
И.Мазуренко – Я считаю, что нам действительно нужно сделать какой-то шаг, который развил бы культурную индустрию или культуры как индустрию. И вот мне кажется, что в Новосибирске очень не хватает такого заведения, как центр современного искусства, хотя я точно не представляю себе, что это такое. Скорее всего, он не должен быть государственным. Эта площадка может стать отправной точкой, вокруг нее будут образовываться кластеры, сеть, и все заработает.
К.Скотников – Иван затронул больной вопрос. Хотя болезнь прошла, это уже труп. Разговоры шли давно. Государственная институция нам сказала, что денег нет и не будет. Потом распался коллектив. Я знаю много новосибирских художников, прекрасных художников. Но ни в одной художественной голове не зародилась эта идея о современном искусстве. Это настоящая блокада современного искусства. К сожалению, создание центра современного искусства как культурообразующей площадки – это иллюзия.
А.Замащиков – Иллюзия до тех пор, пока не изменится отношение городского сообщества к этим проблемам. А изменится оно тогда, когда в центр встанет культура. И культура не будет сервисом.
Э.Х.Давлетшина – Опять встает вопрос о деньгах.
Т.Ткаченко – На самом деле, простого ответа на вопрос о деньгах нет. Понятно, что деньги – это институты, институты посреднические, экономические, институты, которые сводят культуру и бизнес, такие как кредитование, консультирование и другие. Все эти вещи хорошо известны, их надо разрабатывать. Я надеюсь, что мы этим займемся на протяжении полугода.
Выступление из зала – Государственные чиновники – это те же люди. Им надо понять наш продукт, надо предоставить наш продукт на таком уровне, чтобы они поняли и приняли. Идти надо параллельными путями, ничего не отметаю по пути. И центр современного искусства будет существовать, потому что люди собрались, они хотят, вектор есть.
А.Замащиков – Я в продолжение этого. Известно, что культуру создают творческие люди, первая категория, творцы. Образцы культуры создают творцы. Чтобы творцы остались, а не улетали в Москву, Питер или еще дальше, и создавали образцы сибирской культуры, для этого нужна культурная политика. А культурная политика…Надо создавать сибирскую культуру, чтобы Андрей не говорил, что город – это люди, а не стены. Стены удерживают людей.
А.Казаринов – Извините, но сибирской культуры нет. Мне кажется, что если мы действительно сегодня хотим о чем-то договориться, сейчас речь идет о том, как договорятся эти три группы, три сегмента, о которых говорил Андрей Шаповалов. Здесь присутствуют все эти три группы, в какой-то степени. Во-первых, степень толерантности. Понимания друг друга, а не говорить: «Я – творец, а вы все…». А они в ответ. Должно быть понимание необходимости существования всех трех категорий. И, как следствие, индустрия даст кассу двум другим категориям, творцы дадут энергетику и подпитку в другие группы. Мне кажется, что одна из задач – это технология, как договориться этим трем сегментам. Я, допустим, себя вижу в каждой из этих трех категорий. Нужна технология, как договорится, а дальше уже будет все остальное – и государство, и так далее.
А.Замащиков – Для развития нужно собрать критическую массу. Для этого нужна определенная, целенаправленная политика. Нужна организация инкубаторов, где минимальные арендные ставки, и те же самые дизайнеры, архитекторы не поедут на заработки в Москву, а останутся здесь.
Юрий Юрьевич Лесневский – Я директор маленькой, но очень известной библиотеки. Мы используем государственные инвестиции для того, чтобы продержаться между проектами. Мы стали известны, продвигая некоторые, можно назвать креативные проекты. Мы каждый раз очень внимательно всматриваемся в творцов и потом пытаемся понять, что мы можем вместе с ними сделать. У японцев есть такое очень хорошее выражение: «Откройте огонь, и вы объедините нацию». Какой креативный продукт мы можем поставить в другие регионы? Мы задумывались над этим? Можем ли мы сетевым, групповым, каким угодно еще образом создать культурный продукт, который будет востребован на других территориях? Мне кажется, что это тот критерий, который многие вещи поставит на свои места.
Т.Тайченачева – Мне кажется, что сегодня у нас получилась такая каша, что в ней трудно разобраться, о чем идет речь. Все таки культура понимается как некая отрасль, или же как некая обшечеловеческая ценность. Каждый из нас профессионально занимается каким-то одним направлением, и он, естественно, начинает тянуть одеяло на себя. Это происходит непроизвольно. Поэтому надо как-то понять, о чем речь идет.
Т.Ткаченко – Наша проблема в том, что здесь сегодня собрались и теоретики, и практики. Практикам скучно говорить про теорию, и наоборот. Но другого пути нет, кроме как им собираться вместе.
Сергей Анатольевич Заусаев – Мне кажется, бессмысленное занятие красоваться друг перед другом собственными знаниями. Существует несколько тысяч определений культуры. И что? Единственно осмысленным является употребление такого понимания культуры, которое нужно для какой-то деятельности, проектной или еще какой-то. Если мы поймем, что мы вместе будем что-то делать, дай бог, тогда и будем инструментально употреблять то понятие, которое нам нужно для того, чтобы продвигаться вперед. А сейчас договариваться, что давайте понимать культуру так или эдак, смысла не имеет. Мы сегодня собрались, чтобы посмотреть друг на друга, и сегодня больше ничего и не будет.
С.Смирнов – В заключение я скажу еще пару слов. Смысл моего выступления сводился к тому, что я пытался избежать всяких профессиональных, отраслевых подходов. Культура не в сетях, я говорил не про это. Культура начинается с некоего креативного события. Человек что-то сделал, породил какой-то смысл, символ, знак и повесил его на карту территории. И точка замелькала. А дальше вопрос, как этим управлять, как встраивать и так далее. Это уже управленческие действия и вопрос культурной политики.
С моей точки зрения, количества таких пульсирующих точек на нашей карте достаточно, чтобы начинать сознательно выстраивать иную культурную политику на этой территории, иной культурный сценарий. Вот в чем был пафос моего выступления. Дальше можно выстраивать как угодно – культурные проекты, культурное продюссирование, что-то еще. Можно задавать проектный задел нашим посиделкам, но тогда клуб кончается и начинается жесткое проектирование, тогда либо недельный проектный семинар посессионно, либо трехдневные посиделки, но это уже совсем другой формат работы. Если мы не хотим этого, можно продолжать клубные посиделки. Надо понять продуктивность нашей работы. В приглашении на эту встречу были озвучены некоторые темы. Хочется разобраться, что такое культурная политика, что такое культурный сценарий и так далее, только более предметно, содержательно. Два оппонента, на конкретных примерах обсуждают более узкую тему. В результате таких встреч у нас какое-то содержание начнет накапливаться. Тогда особая роль должна быть того, кто ведет это заседание. Он должен все это упаковывать и в конце показывать сухой остаток. Возможно, надо каждый раз менять ведущего.
Т.Ткаченко – Я благодарю все, кто пришел сегодня. Нам всем пришлось непросто. Сегодня мы притирались друг к другу, пытались определиться в терминах, пытались найти общий язык, предмет для обсуждения. Мне кажется, что мы в общих чертах договорились, что культура является капиталом, хотя не договорились в частностях. Мы поговорили о том, где деньги. В общих чертах согласились, что они где-то есть, но надо искать. Мы поговорили о государственной и негосударственной культуре, и, вроде как, договорились, что единой индустрией она быть не может, но может быть предметом единой культурной политики. Мы пришли к выводу о том, что мы можем влиять на действия властей через экспертное и общественное мнение. И еще мы поговорили о том, что все это мы делаем для того, чтобы сформировать некое видение нашего города, договорились о том, что его надо не спасать, а развивать. И мне кажется самое главное, что мы договорились о том, что мы готовы к более практическим действиям, готовы мыслить больше в категориях проектов и встречаться больше в режимах мозговых штурмов, чем теоретических дискуссий.
А.Шаповалов – Давайте обсудим еще один вопрос. Для следующих встреч нам потребуются новые спикеры, которые готовы будут выступить по указанным темам или предложить свои темы для обсуждения. Если кто-то из присутствующих готов, или есть знакомые, которые созрели, не стесняйтесь, пишите нам.
Т.Ткаченко – Следующая наша встреча произойдет в третьей декаде июня. Мы привозим в Новосибирск эксперта Совета Европы в области культурной политики, англичанина Саймона Манди. Возможно, он научит нас всех жить, расскажет про культурную политику. Он будет одним из спикеров следующего события. По поводу другого спикера и дальнейших действий давайте думать вместе. Всем спасибо.
|
