Антропологический манифест

Мировая антропология может пониматься как определенный мировой тренд, поиск, движение антропологически ориентированных исследований и разработок, а не как некая новая универсальная наука. В основании данного тренда лежат следующие идеи и ориентации. 

1. Человек есть онтологическая идея, равная таким онтологическим идеям, как Бытие, Благо, Бог, Природа, Развитие, История. Только в рамках предельной, рамочной онтологической идеи возможна философия человека. В этом смысле человек прежде всего не объект исследования, не предмет анализа, а онтологическая идея.

2. Обсуждать проблему человека можно и нужно не абстрактно, не как некую модную идею (онтологическая идея – не новая модная идея, а новая оптика мышления и действия человека), а в рамках конкретных проектов развития человека с использованием гуманитарных технологий и практик.

3. Исторически с точки зрения человека история – это процесс «антропосинтеза» человека, собирания проектов человека, которых было много. В этом смысле говорить о единой природе человека, искать и вопрошать о некоей единой сущности человека – занятие тупиковое. За признанием идеи мира миров идет признание миров человеческих. Природ человека много, больше, чем одна. И нет одной идеи человека. Есть разные идеи и проекты человека.

4. В настоящее время мы попали в ситуацию, когда все до ныне выработанные проекты человека (включая и все пять идей человека М.Шелера) поставлены под вопрос. Человек встал на онтологический предел своего обитания. В этом плане человек действительно «умер». Точнее умерли, исчерпали ресурс все используемые ранее антропологические проекты. Это и есть ситуация «после». Ситуация витальная и предельная. Ситуация завершения господства одного из проектов человека, признаваемого в качестве главного и единственного, проекта человека рационального, человека просвещения. 

5. Проблематичность собственного бытия человек может понять, лишь попав в такую витальную, предельную ситуацию и осознав ее. В ситуации полного благоденствия и процветания собственную проблематичность, конечность, предельность он понять не сможет.

6. Именно в этой ситуации и можно помыслить о собственных пределах. В этой ситуации рождается потребность в мышлении о собственных пределах, то есть, в собственно философии. В таком случае и рождается философия человека как его практика мышления о собственных онтологических пределах.

7. Разные идеи и проекты человека не заданы, не даются в качестве готовых. Человеческое не дано как природа, а делается как проект. Проекты  человеческие лепятся, конструируются, созидаются. Они – рукотворны, создаются посредством культурных практик.

8. Нет смысла в таком случае заявлять об универсальной науке о человеке, о философской антропологии. У философской антропологии вообще нет самостоятельного предмета. Она выступает как некий набор онтологических идей и принципов. Искать новые основания для некоей абстрактной философской антропологии – не вполне эффективное занятие. Более полным вариантом будет представление о человеке как об антропосфере в виде трех областей – антропологии, антропотехники и антропономики.

Антропология – слово о человеке, изыскание человека, исследование человеческих природ и практик его становления.

Антропономика – закон человека, его остов, основание, постав. Номотетика человека.

Антропотехника – способ, метод становления человека, человеческого в человеке. 

9. Философия человека в таком случае это сугубо конкретный прецедент рождения человеческого в человеке, прецедент собственного спасения. Это практика второго рождения. И каждый человек решает эту проблему второго рождения сам. Он отвечает на кантовский вопрос собой, своей жизнью. Поскольку за него и вместо него помыслить о своих пределах никто не может. В этом плане – не бытие бытийствует, не мышление мыслит, а человек пребывает в бытии, человек мыслит. Но какой?

10. В таком случае философских антропологий столько, сколько феноменов и прецедентов такого второго рождения. Антропология не может быть универсальной. Она не может быть всеобщей. Ее нельзя тиражировать. Ее нельзя преподавать. Но ее можно показать. О ней можно свидетельствовать. Как свидетельствуют о встрече с Богом. Также необходимо свидетельствовать о встрече с человеком, который рождается в человеке. Таковы онтологические пределы философской антропологии. Без мысли о своих онтологических пределах философская антропология остается в лучшем случае метафорой, в худшем – новой мечтой о новом ГУЛАГЕ.

11. Антропология как совокупность знаний в свою очередь все более и более дробится на различные региональные направления (социальная, культурная, педагогическая, городская, экологическая антропологии др.). Это влечет за собой как плюсы, так и минусы.

Минус заключается в возможности потерять саму онтологическую идею человека, потерять бытийный горизонт. Это означает забвение бытия человека. Плюс заключается в том, что региональные антропологии разрабатывают конкретные средства и инструментарий для организации разных культурных практик личностного роста, практик самопознания и самоопределения, то есть действительно становятся гуманитарными и технологическими.

Итак, антропология не имеет своей территории, своего особого предмета наподобие предметов в науках, но имеет свою оптику, свои принцип, свой угол зрения, свою ориентацию. Она может быть экзистенциальной, феноменологической, христианской, марксистской. Сам проект человека строится в них в контексте более широких философских каркасов и контуров.

Но несмотря на осознание антропологического кризиса, обилие разговоров о человеке и увеличение корпуса работ по антропологической проблематике, идея человека не стала такой же идеей, равной другим онтологическим идеям – идеям Бога, Природы, Бытия, Истории.

В этом смысле остается актуальным не построение некоей универсальной науки, а прояснение самой онтологической идеи человека, самой антропологической проекции человека на мир. Как для теолога весь мир рассматривается на фоне идеи Бога, так и для антрополога и антропологически ориентированных исследований весь мир рассматривается на фоне идеи Человека.

Необходим поиск кардинально нового способа бытия человека, построенного на принципах автопоэзиса. В чем состоит культурный смысл автопоэзиса?

1. Автопоэзис как форма развития есть не эксплуатация и уничтожение натурального ресурса среды, а выработка культурного ресурса развития.

2. Суть развития есть выделывание человеком своей пойэмы, мыслящей свою поэтику, свою культурную праксис.

3. Способ развития есть постоянное пребывание в режиме самоопределения и самопреодоления, постоянное экстатирование и трансцендиро­вание.    

4. Ресурсом развития является опора не на элитные части культуры, не на богемность утонченных структур (привычное представление о культуре), а на структуры повседневности, превращение их в культурный гумус, культурный ресурс.

5. Через это - включение в новый антропологический тип всех структур, не только тех, что привычно относятся к культурным практикам (философия, религия, искусство), но и повседневных и экзистенциальных.

6. В качестве организационной формы автопоэзиса выступают «культурные сети». А тип субъекта развития обозначается как «навигатор» (идея О.И.Генисаретского). Культура представляет собой сеть культурных форм, лабиринт наработанных структур, переплетенных друг с другом. Быть навигатором – значит держать способ движения по таким сетям, уметь пользоваться ими и постоянно их переструктурировать. Человек культуры тогда выступает как «навигатор-сетевик». Это новая форма его культурной и социальной самоидентификации. 

С.Смирнов