|
О ДВУХ ЖИЗНЕННЫХ СТРАТЕГИЯХ И АНТРОПОЛОГИИ ВНИМАНИЯ. (Конспект тезисов).
Немцев М. Ю.
Новосибирский Государственный Технический Университет
Попробую предложить эскиз рассуждения о том, как можно мыслить так называемые «духовные практики» в философской антропологии.
Человек – свободное самосознающее существо. Антропологические наблюдения за тем, как люди обсуждают устройство и возможные перспективы своей жизни, позволяют выделить два основных возможных подхода. Первый из них назовём путём самореализации (или путём капитализации), второй – эзотерическим. Эти подходы - «идеальные типы» перспектив, открывающиеся перед человеком пытающимся представить свою жизнь как направленное целое. Два этих подхода предполагают, что реализующие их индивиды могут быть поняты с помощью разных антропологий.
1. Первый такой тип, «путь самореализации», предполагает, что жизнь как направленное целое направляется на достижение некоторых социально объяснимых целей. Обычно это выражается в развитии некоторых социально востребованных практик, стремление к превращению в компетентного субъекта данной практики. Такой путь может описываться так: индивид проживает период самоопределения (биографически, это обычно происходит в период т.н. «второй социализации», точнее, этот жизненный период является нормальным временем самоопределения); благодаря сформированной этим самоопределением идентичности, он на основе склонности (симпатии) к определённому роду занятий начинает осваивать некоторую практику. При этом он(она) может поставить перед собой предельные для такой практики цели, и двигается в ней, наращивая индивидуальные и групповые капиталы. В концептуальных схемах современной философии образования, такой путь можно охарактеризовать как путь капитализации. Он требует проектно-программного мышления. Субъект, выстраивающий свою жизнь согласно пути капитализации, так или иначе политически ангажирован, и его действия могут быть характеризуемы существующими типологиями социального действия. Такой социальный субъект является предметом существующей социальной антропологии.
Для исследователя, критерием наличия самоопределения может быть только рассказ самого человека о своём самоопределении и его результате – сформированном призвании, хотя наблюдение за его жизнью (и её исследование, например, с помощью биографического метода) позволяет выдвигать некоторые гипотезы о внутренних причинах выбора данных конкретных жизненных стратегий. В то же время, такие «рассказы о смысле своей жизни» всегда подвержены критике в том, что даже наиболее индивидуальные, «личностные» аспекты биографии, возможно, являются лишь эффектом господствующих массовых идеологий. Социальный человек никогда не принадлежит сам себе.
1.2. В рамках этого подхода, возможно даже выделение (условно) «этических» и «эстетических» перспектив. «Этик» конструирует универсальный принцип - вектор капитализации его жизни, позволяющий минимизировать «лишнее» (лишние включения в побочные практики, лишние действия) и максимально использовать наличные возможности для движения согласно этому вектору. Такой субъект является своеобразной «машиной капитализации», или «машиной призвания», часто достигая максимальных результатов в избранном направлении. «Эстетик» может выстраивать свою жизнь как совокупность нескольких процессов, взаимосвязанных, но происходящих, возможно, в разных «жизненных мирах», и вектор – адекватное и эффективное сочетание этих процессов. Такой субъект более сложен для «понимания», и в отличие от субъекта этического самоопределения, его «текст самоопределения» сложнее в аспекте структуры нарратива. В качестве гипотезы, можно утверждать, что субъект этического призвания – это антропологический идеал Рационализма Просвещения, тогда как субъект эстетического призвания наследует антропологическим идеалам европейского Гуманизма.
2. Другой подход, который (вслед за В. М. Розиным) я называю «эзотерическим», основан на постулировании возможности иного антропологического состояния. К субъекту, находящемуся в этом состоянии, актуальные антропологические определения (действительные для «нас») уже не применимы. Возможность достижения этого иного антропологического качества принимается как интуитивно очевидный императив, и сама эта возможность воспринимается как благо.
Субъект эзотерического полагания жизни оценивает и организует её с точки зрения возможности достижения этого антропологического состояния. Вероятно, представление о достижении неких «высших» антропологических состояний, при достижении которых происходит трансгрессия (пересечение границы мыслимого - возможного), является культурной универсалией. Было бы любопытно проанализировать историю философии в том числе как историю поиска языка для рационального описания этого интуитивного представления (сильного, в частности, среди младогегельянского поколения – Маркса, Керкегора, и явно бывшего «основной философской интуицией» Ницше).
Очень важно, что обсуждать такие состояния «мы» принципиально не можем (и многие эзотерические школы обсуждают такие состояние только в условно-метафорическом языке), однако возможно конструирование антропологии, характеризующей субъекта такого «эзотерического движения».
Такая «эзотерическая антропология» должна быть очень абстрактной, поскольку социально-антропологические определения, формулируемые как культурные черты (ценности, идеалы) не позволяют понять того, кто движется в эзотерической перспективе. Требуется антропология, позволяющая понять стратегию антропологической трансгрессии. Эту универсальную и предельно общую антропологию (т.е. применимую к любому человеческому существу, буквально антропологию «человека как родового существа», по Марксу) будем называть минимальной антропологией. Её задача – сравнивать и сопоставлять эзотерические стратегии организации человеческой жизни и практики, которые человек может организовывать, чтобы достичь этих возможных антропологических состояний; короче – минимальная антропология изучает эзотерическую субъективность.
3. Исходным пунктов такой антропологии является стратегическое отношение субъекта к его повседневным практикам (среди которых можно выделять специально организуемые институциональные дисциплинарные практики – упражнения, «тренировки»). Поэтому она «сводит» человека-субъекта до его внимания. Субъект такой практики есть сущность, обладающая 1) вниманием, которое направлено на материальную реальность, на мир, частью которого является и собственное тело субъекта, 2) рефлексией – способностью отслеживать ментальные состояния, в том числе в их связи с материальным миром. Такой «эзотерический» субъект занят (озабочен) организацией процессов в материальном мире, которые именно благодаря тому, что они связаны с его ментальными состояниями, трансформируют и его состояния сознания. Развитие и поддержание таких процессов - практик требует воли. Для обозначения тех случаев, в которых внимание имеет один интенциональный предмет с волей, будем использовать понятие намерение. Эзотерический субъект – это субъект, развивающий намерение. Внимание, рефлексия, воля есть его основные определения. Поэтому исследование «эзотерического» подхода должно и может представлять собой некоторое систематическое исследование сочетаний внимания к миру, намерения относительно мира (практик), реализуемых субъектом, и его рефлексивного самоконтроля. Такое исследование, видимо, имеет единственное предназначение – способствовать пониманию путей достижения высших антропологических состояний. Возможность (феноменологического) знания о содержании таких состояний, так же как и о конкретных случаях их достижения, можно обсуждать только гипотетически. Важно, что сама такая антропологическая возможность побуждает критически отнестись к пути «капитализации» как единственно возможной, пусть с разнообразными вариациями, жизненной стратегии. |
